Каждый раз в Донецке, проезжая мимо «Детского мира», из окна транспорта я внимательно высматривала босоногого мужчину в костюме-тройке, радостно спускающегося по ступенькам Донецкой областной травматологической больницы. Счастливое лицо и сломанный костыль говорят о том, что ему здесь больше нечего делать. Очень мне нравился этот памятник исцелившемуся больному, который тут «поселился» в 2001 году по инициативе главного врача ведущей травматологии Украины Владимира Климовицкого.
С бронзовой скульптурой я не виделась более четырех лет. Столько же заслуженный врач Украины Владимир Гарриевич не переступал порог больницы, в которой проработал более 40 лет…
В центре города по улице Артема в пятиэтажном здании помимо больницы располагался Научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии Донецкого медицинского университета. В мирное время здесь работали сотни высококвалифицированных специалистов, которые лечили травмы пациентов различной сложности, разрабатывали научные методы лечения тяжелых множественных повреждений у металлургов и горняков, повышали свою квалификацию по разным направлениям, в т. ч. и медицине катастроф. Под руководством Климовицкого в институте и больнице успешно развивали методы эндопротезирования, внеочагового остеосинтеза, артроскопии, реплантации конечностей, лечения детей с ортопедическими заболеваниями и травмами, лечение травм позвоночника, повреждений таза, использование клеточно-тканевых технологий в ортопедии и травматологии. Каждый год в больнице проходили лечение более 9 тысяч пациентов и около 150 тысяч получали своевременные консультации и амбулаторное лечение. Здесь проводили около 8 тысяч операций в год. Работали, разрабатывали, внедряли… Все в прошлом.
С началом войны Владимир Гарриевич, как истинный патриот Украины, не мог оставаться в «ДНР» и вместе с семьей покинул пределы строющейся «республики». Но уехал недалеко – в Лиман. Медицинский коллектив травматологов-переселенцев «поселился» в кабинетах бывшей железнодорожной больницы. 8 апреля 2015 года Донецкий НИИ травматологии и ортопедии, а также больница возобновили свою работу. Во многом это стало возможным бессменному руководителю, который, несмотря на различные преграды и проблемы, верил в успех своего дела.
– Владимир Гарриевич, откуда такое отчество?
– Этим часто интересуются. Я родился в Торезе, в семье шахтеров. А вот моя бабушка-одесситка очень любила фильмы с участием комедийного артиста Гарри Ллойда. Вот и назвала так папу. Правда, на шахте им. Лутугина, куда он пошел работать после окончания горного института, для всех он был просто Игорем.
Первые четыре класса проучился в торезской школе. А потом семья переехала в Углегорск, где я и окончил школу с золотой медалью.
– В Донецк приехали, вероятно, поступать в медуниверситет?
– Да, 6 лет отдал учебе по специальности «лечебное дело» в Донецком медуниверситете. После окончания интернатуры по специальности «врачхирург» работал в горбольнице № 9 на Буденовке. Это была первая моя любовь. Запомнились ночные дежурства. Мне разрешали делать любые операции, на которые я не боялся идти. Тогда была и первая прободная язва желудка, и внематочная беременность, и острый аппендицит, и грыжесечение, и металлоостеосинтез и многие другие операции.
А с 1976 года начинается мой трудовой путь в областной травматологической больнице. Сначала занимал должность врачатравматолога травмпункта, потом – травматологаортопеда детского отделения, заведующего ортопедотравматологическим отделением для детей, заместителя главного врача по лечебной работе. А 7 апреля 1987-го стал главным врачом. Меня выбрали еще во времена правления Горбачева. В апреле будет юбилей – 30 лет как я руковожу травматологической больницей.
– Донецкая облтравма славилась не только специалистами, но и современным оборудованием.
– Так и есть. У нас была вся аппаратура, о которой только можно было мечтать. Кстати, на развитие больницы очень повлияло знакомство с тогдашним президентом Леонидом Кучмой. Не знаю, как сейчас, но тогда существовала такая система, что первое лицо государства обязательно сопровождали медики «скорой помощи» и машина, в которой ехали главный травматолог, главный хирург, главный анестезиолог. И на шахте «Глубокая» (расположена в Макеевке, – прим. ред.) меня случайно представили Леониду Даниловичу. Он поблагодарил за то, что спасаем жизни людей и спросил, есть ли у меня к нему вопросы. А за его спиной стояло руководство города и Министерства угольной промышленности и жестами показывало, мол, ничего не говори. А я не послушал и пожаловался на отсутствие оборудования, рассказал, что в больнице не помешало бы сделать ремонт. И Кучма пообещал помочь. На следующий день я побежал к чиновникам, давайте же, помогайте. А они – подожди. Да, президент пообещал помочь, но где это написано на бумагах?
Я позвонил Александру Мартыненко, пресс-секретарю Леонида Кучмы, и поручение президента взяли на контроль. Леонид Данилович слово сдержал, и с 1999 года началось возрождение больницы и НИИ травматологии и ортопедии – был сделан ремонт и закуплено высококлассное оборудование. Так что можно смело говорить, что в те времена мы были оснащены лучше всех лечебных учреждений по стране. А перед Евро-2012 больница была выше всяких похвал.
– Помимо простых людей к вам обращались и высокопоставленные чиновники?
– Я не имею права называть фамилии и выдавать диагнозы, но скажу одно, что практически все губернаторы побывали у меня на приеме. Они активные люди, занимаются спортом. Поэтому были и растянуты мениски, лечил заболевание суставов и мышц, боли в позвоночнике и какие-то незначительные травмы.
– 2014 год для всех нас стал переломным…
– До аннексии Крыма я к Путину относился лояльно. Но когда его банда заняла наш полуостров, мнение кардинально изменилось. Получается, что старший брат влез в квартиру к младшему, занял одну из комнат и стал еще свои права качать. Это меня так возмутило. И первое, что я сделал – набрал в поисковике «как вступить в ряды “Правого сектора” в Донецке?».
Весной был экстренный сбор всех сотрудников травматологии. Тогда мой подчиненный, а ныне так называемый «министр здравоохранения ДНР», Александр Оприщенко с трибуны сказал, что Россия – наш старший брат, помогает больнице как может. И я не сдержался и ответил, что это не брат, а самый настоящий захватчик и агрессор. Все, кто со мной знаком, знают, что я добрый человек. Но в тот момент во мне было столько злости. Позже за эти слова меня стали понемногу прессовать. Нет, не коллектив. Он всегда был за меня. Это делали «ДНРовские» деятели.
– Когда вы все-таки приняли решение об отъезде?
– Как только был издан приказ об эвакуации Донецкого медицинского университета в Лиман. Этот город был выбран не случайно – там находится медицинский колледж, который является структурным подразделением университета. И мы все переехали – университет, Научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии и Областная травматологическая больница.
Приехал в Лиман ни с чем. На руках был только устав предприятия. Ни штатного расписания, ни сметы расходов. Ничего. И даже помещения. С регистрацией института не возникло никаких проблем, он не юридическое лицо. С регистрацией больницы пришлось повозиться. Потом возникла новая проблема – где найти помещение для больницы и института? Лиман – город небольшой и недвижимости приличной площади как таковой тут нет. Но и эту проблему решили. Правда, на это понадобился целый месяц. Мы обосновались в здании ведомственной железнодорожной больнице. Нам выделили всего лишь один этаж, а это 2832 кв. м (для сравнения: площадь помещений областной травматологии в Донецке была 25 тыс. кв. м, – прим. ред.).
– А следующая проблема – это поиск сотрудников?
– Если младший и средний медперсонал можно было из местных взять, то врачей совсем не было. Я стал звонить своим сотрудникам, мол, приезжайте на работу. А мне в ответ: «наконец-то мы с Россией», «я не хочу работать в Украине, а хочу в ДНР». Но все же часть переехала в Лиман. Как говорится, на пустое место, не имея жилья, только с необходимыми для жизни вещами.
– Удалось ли вывезти хоть какое-то оборудование?
– Ничего! Все осталось там. Знаете, я вспоминаю времена, когда в Донецк приезжали иностранцы, готовые помочь с оборудование нашей больнице. Походив по кабинетам и операционным, они вышли с огромными от удивления глазами, и сказали: «Мы хотим вам помочь, а у вас, оказывается, есть все».
Из инструментария у меня была только пила, которую я купил за собственные деньги. Первое время работали даже без рентгена. Это уже потом руководитель частной киевской клиники Виталий Веклич прислал свой старенький рентген. А позже приобрели уже новый – в этом нам помогли волонтеры.
– Какого оборудования не хватает больнице?
– По сравнению с чем? С Донецком? Тогда много чего. Но то, что «горит» – хирургический микроскоп, электронно-оптический преобразователь, нет аппарата для проведения компьютерной томографии, но его в скором времени обещают купить за деньги области (больница находится на областном финансировании, а институт – на государственном, – прим. ред.).
Когда живешь в Киеве, Харькове, Днепре, то плохо себе представляешь состояние медицины на периферии. В Донецке у меня было 19 докторов наук, 40 кандидатов наук, оборудование по высшему разряду. А в Лиман приехали, и со мной случился диссонанс. Здесь уровень медицины где-то на уровне 70-х годов прошлого века. До нашего переезда в городе не было даже диагностического оборудования, люди ездили в соседние города на обследование. А в 2014 году тут все закрутилось-завертелось. Приехали хорошие специалисты из ДоКТМО. Приехали мои травматологи, нейрохирурги. Но все равно не хватает специалистов, например, работающих с МРТ и КТ. Я вот отправил двух на обучение в Киев, а они там и остались.
– В столице ведь зарплата на порядок выше.
– Так и есть. У нас санитарки и медсестры получают минималку, а врач на ставку порядка 8 тыс. грн, при условии работы на 1,5 ставки получается примерно 12 тыс. грн.
При этом аренда жилья стоит 3-4 тыс. грн. в месяц. И цены на продовольственные товары на порядок выросли. Некоторые активисты города винят в этом нас, переселенцев. Также нас обвиняют в том, что мы захватили железнодорожную больницу. Но у нас нет времени на разговоры. Мы работаем во благо здоровья всех украинцев.
– Я так понимаю, что и штат намного меньше, чем в Донецке?
– Естественно. Например, в больнице работают 170 человек, а в институте – порядка 300-т. А в Донецке коллектив был около тысячи сотрудников.
– Интересно, из «ДНР» к вам едут на лечение?
– К нам больные едут со всех областей нашей страны. И из «ДНР» тоже есть пациенты. Есть россияне. Были больные даже из Кипра. Едут не в больницу, а к конкретному специалисту, потому что у нас работают профессионалы с большой буквы. В нашем коллективе врачи все со стажем, с хорошими рекомендациями.
Еще в Донецке мы освоили артроскопию (диагностика и/или лечение повреждений внутренней части сустава, – прим. ред.) и продолжаем это делать в Лимане. В таком лечении в основном нуждаются спортсмены.
У нас есть детское отделение. Кстати, единственное в области, которое оказывает экстренную круглосуточную помощь маленьким жителям Донецкой, Луганской и Харьковской областей при повреждениях опорно-двигательного аппарата. Лечим деток с изолированными, множественными и сочетанными повреждениями опорно-двигательного аппарата (все современные методы остеосинтеза, а также закрытые коррекции переломов), проводим костно-пластические операции при доброкачественных опухолях и опухолевидных образованиях костей (лечение врожденной косолапости по методике Пансетти) и многое другое.
В больнице открыли мощное отделение нейрохирургии. Уже делали сложные операции, которые до этого на Донбассе не проводились, например, эндопротезирование локтевого сустава при его разрушении в связи с травмой, операция при опухоли голени, фиксация позвоночника, микрохирургические операции.
– Сколько больных может принять больница?
– Сейчас у нас на лечении более 120 человек. Мы бы и больше принимали, например, и 200, но ограничены в помещении.
– Несмотря на все трудности, находите ли вы время для научной деятельности?
– Мы открыли специализированный ученый совет по защите докторской диссертации. В год у нас по 7-8 человек защищают кандидатские и докторские. Приезжают специалисты со всей Украины. А это значит, что мы по-прежнему занимаем позицию одного из ведущих научно-клинических учреждений нашей страны.
Возобновил выпуск всеукраинского журнала «Травма», в котором я занимаю должность главного редактора. До войны он издавался в Донецке. Но тогда журнал выходил 4 раза в год, а в Лимане – 6 раз. Это так сказать «наш ответ Чемберлену». «Травма» – профессиональное научно-практическое специализированное издание для ортопедов-травматологов, врачей «скорой помощи», врачей других специальностей, освещающее научнопрактические разработки в области травматологии и ортопедии. Отмечу, что журнал внесен в перечень научных профессиональных изданий Украины, в которых могут публиковаться результаты диссертационных работ на соискание научных степеней доктора и кандидата наук.
– В Донецк тянет? Ездили хотя бы раз?
– Раньше все мысли были о родном городе. Хотелось приехать, прогулять по любимым местам, зайти на работу. Но я понимал, что в «ДНР» я нежелательный гость. Так что с тех пор, как началась война, ни разу дома не был. А в последнее время перестал следить за жизнью там. Безусловно, в Донецке прошли самые интересные и продуктивные годы моей жизни. Но они закончились. Я реалист и это понимаю. Поэтому все мои силы брошены на развитие больницы в Лимане.
У меня заведующим отделением нейротравматологии работает бывший сотрудник больницы Калинина. Бадран Амер Ибрахим из Иордании и, между прочим, в сентябре был признан в Лимане «Человеком года» в номинации «Работник здравоохранения года». Так вот он говорит: «Все будет хорошо!». И я с ним согласен. Иначе и быть не может!
Досье: Владимир Гарриевич Климовицкий – доктор медицинских наук, профессор, автор 19 рационализаторских предложений, 29 изобретений, 21 монографий, 577 научных публикаций, методических рекомендаций по вопросам диагностики и лечения органов опоры и движения. Действительный член Американской Академии ортопедов-хирургов, вице-президент Ассоциации травматологов ортопедов Украины, основатель и главный редактор журнала «Травма».
Награды: орден «За заслуги» ІІ и III степени, знаки «Шахтерская слава» и «Шахтерская доблесть» I, II, III степеней, медаль «Защитник Отечества», почетные грамоты Кабинета Министров Украины, Верховной Рады Украины, Донецкой облгосадминистрации и Министерства здравоохранения Украины, грамота президента Украины и др.
Владимир Гарриевич является Лауреатом государственной премии в области науки и техники.